Удивительная Земля

Сергей Рязанский: «Многие космические навыки прекрасно применимы в современной жизни»

В галерее «БИЗON» открылась выставка фотографий знаменитого космонавта и мотивационного спикера

Галерея «БИЗON» возобновила работу после нескольких месяцев ограничений, связанных с пандемией, и открылась выставкой фотографий Героя России, летчика-космонавта Сергея Рязанского «Удивительная Земля». В интервью «БИЗНЕС Online» Рязанский рассказал, каким был его первый кадр из космоса, почему деятельность Илона Маска — это здорово, какие плюсы есть у американской науки и какие качества воспитывает в человеке космонавтика.

«Я ГОНЯЛСЯ ЗА ПОЛЯРНЫМ СИЯНИЕМ, СЕРЕБРИСТЫМИ ОБЛАКАМИ — ОЧЕНЬ РЕДКИМ ЯВЛЕНИЕМ, КОТОРОЕ ВИДНО ТОЛЬКО ИЗ КОСМОСА»

— Сергей Николаевич, с вашего первого полета на орбиту прошло 7 лет. Каким был ваш первый кадр из космоса?

— Какая-то фигня. Космонавты на Земле проходят достаточно профессиональную фото- и видеоподготовку. Понятно, что она не является приоритетной, ведь есть более важные системы управления кораблем, жизнеобеспечения станции, которые необходимо изучить. Поэтому я не обращал серьезного внимания на нее. Но вдруг я в космосе смотрю на эту всю красоту, начинаю снимать… И у меня ничего не получается. Одно дело теория, а другое — практика. Станция летит со скоростью 28 тысяч илометров. в час, и у тебя есть три-пять секунд на хороший кадр — увидеть объект, поймать его в объектив, навести, такая фотоохота. Поэтому первые две недели вообще ничего не получалось — нечетко, нерезко, неинтересно. Все это время я набивал руку.

— А когда вы поняли, что начало получаться, и вас захватило? Не все продолжают заниматься тем, что у них не получается.

— Я достаточно упрямый человек, если я чего-то хочу, обычно у меня это получается. Я обратился к коллегам — со мной летели три опытных космонавта, причем все трое любят снимать: и Олег Котов, и Федор Юрчихин, и Михаил Тюрин. Все они делают это по-разному. Я учился у них: где-то копировал их настройки, о чем-то спрашивал. В какой-то момент я начал снимать ночные города — вообще не получалось! Попросил Олега помочь, он тоже две недели пытался сделать снимок. Вместе с ним мы нашли нужный режим. Ночные съемки должны проходить с большой выдержкой, а у нас большая скорость — есть свои технические нюансы.

— Сформировался ли у вас определенный стиль съемки? О чем вы думали, когда снимали Землю из иллюминатора?

— Сложно сказать, особенно когда у тебя есть 350 тысяч фотографий. Понятно, что там есть снимки, разные по стилю и тематике. Кто-то из космонавтов любит снимать города, кто-то — горы или природные явления. Например, у Михаила Тюрина получается удивительная живопись. Несколько лет назад он делал выставку своих фотографий, которая называлась «По следам Пикассо». На его фотографиях вы не найдете свой дом из космоса — там игра цветов, линии ландшафтов, тени, и все это безумно красиво.

— О чем вы думали, когда снимали Землю из иллюминатора? Появились ли у вас определенные цели и задачи?

— Конечно, я гонялся за некоторыми объектами, полярным сиянием, серебристыми облаками — очень редким явлением, которое видно только из космоса. Как ни странно, охотился я и за Санкт-Петербургом — питерцы всегда обижаются, что их города нет среди снимков. Это происходит потому, что мы над ним не пролетаем — он слишком северный и снять его можно только через боковой иллюминатор. Поэтому я очень долго охотился за Питером, ведь нужна еще и хорошая погода, а там с этим проблемы. Некоторое время я охотился за Южным полюсом, Антарктидой. Когда станция подходит ближе к Южной Америке, тогда ее можно запечатлеть, но опять же только в боковой иллюминатор. Фотоохота — действительно интересное занятие, которое дает тебе возможность переключиться в перерывах между рутинной ежедневной тяжелой работой.

— Открылись ли для вас какие-то локации по-новому?

— В первом полете я осознал, что полетел в космос с двумя баллами по географии. Я нашел столько интереснейших объектов, о которых не слышал никогда в жизни! Красивейшие, удивительные острова, потрясающей расцветки озеро Лагуна-Колорадо в Боливии, интересные пески около Багамских островов, расходящиеся звездой под водой посреди океана… Я открыл много нового и интересного. Сейчас стараюсь и своими выставками, и своими книгами показывать людям, насколько у нас красивая и интересная планета.

— Расскажите о ваших любимых снимках. Чем они вам запомнились?

— Мне очень нравились виды ночной Европы — это плотное скопление ярко освещенных городов, из которых получается сказочная новогодняя елка. Желательно, чтобы еще была полная Луна, которая оставляет блик на Средиземном море, — это очень красиво. Удивительный по красоте регион нашей страны — Камчатка. Там постоянно дымит вулкан, и одной из задач было снимать красивые извержения — как выходит из жерла столб пепла, как выделяется черный дым на фоне белых снегов. Я увидел удивительные и очень красивые острова Французской Полинезии, окруженные коралловыми рифами. Когда я снимал их из космоса, то понял, что очень хочу туда попасть. Но это же Французская Полинезия, а значит, находится далеко и дорога туда стоит очень дорого. Однажды в компании друзей я показывал свои фотографии, и один из них сказал, что был на этом острове три месяца назад — ездил на научную конференцию по астрофизике. Я понял, что есть в мире ученые, которые проводят конференции в правильных местах. И так получилось, что с его помощью на следующий год меня пригласили выступать на эту научную конференцию, — и я попал во Французскую Полинезию.

«В ПЕРВОМ ПОЛЕТЕ ПРОСИЛИ СНИМАТЬ ГОРЫ В ОКРЕСТНОСТЯХ ОЛИМПИЙСКОГО СОЧИ» 

— На «Эхе Москвы» вы говорили, что есть несколько научных задач, которые вы выполняете на борту. Удалось ли с помощью фотографий отследить экологические катастрофы?

— К сожалению, обычно мы видим последствия. Например, мы снимаем ледники для ученых. Если мы сами не видим движения ледника, то ученые, сравнивая снимки разных лет и из разных полетов, могут понять, есть движение или нет. Также в научных целях мы снимаем заповедные леса, причем не обычным фотоаппаратом, а спектрометром, чтобы ученые определили, насколько здоров лес. Были задачи запечатлеть пожары в Приморье и район Эльбруса, где сошел сель, замуровав несколько туристических групп. Мы как раз пролетали над этим районом, нам повезло с погодой и получились хорошие снимки. Потом МЧС прислало слова благодарности — снимки очень помогли. Еще в первом полете просили с некоторой периодичностью снимать горы в окрестностях олимпийского Сочи. Снега тогда было немного, но на всякий случай такая работа все равно была запланирована. Если бы кто-то увидел опасность схождения лавины, можно было бы предупредить людей и спасателей.

— Получается, космонавты во многом выступают напарниками МЧС?

— Конечно. Не всегда спутник висит в нужном районе, а мы с определенной периодичностью пролетаем над большой территорией. В 2017 году одинаковая задача пришла и нам, и американским коллегам — мы снимали район затопления аргентинской подводной лодки. Ничего не нашли, но сделать снимки было необходимо — по ним можно было увидеть пятна от топлива и понять, где затонула лодка, облегчив тем самым поисковую операцию. К сожалению, это задание закончилось неудачей.

— А какие-то военные задачи космонавты могут выполнять?

— Теоретически да, но обычно военные пользуются своими спутниками, которые покрывают интересные им районы. Современные спутники превосходят нас по техническим характеристикам, а техника на станции больше годится для художественных и научных задач.

«В ИНДОНЕЗИИ ПОТРЯСАЮЩАЯ ПРИРОДА И ПОТРЯСАЮЩАЯ ПОМОЙКА»

— После двух полетов вы выпустили две книги с фотографиями «Удивительная Земля». Как вы решились на такой формат, в чем его преимущество? Ведь ваши снимки можно найти в интернете.

— Большинство покупателей моих книг — как раз подписчики соцсетей, которые вроде бы видели все эти фотографии у себя в телефоне, но все равно хотят иметь книгу, чтобы показывать ее своим детям, разглядывать самим, подержать в руках. Я не думал, что кому-то мои фотографии вообще могут быть интересны, разве что только подписчикам. Но в какой-то момент на меня вышел мой знакомый (сейчас хороший друг), который сказал: «Сергей, нам надо встретиться и серьезно поговорить. Моя жена подписана на твой „Инстаграм“». Выяснилось, что он работает редактором крупнейшего издательства и считает, что мои фотографии — это готовая книга. В итоге книги стали очень успешными, и я получаю за них много слов благодарности, что очень радует.

— Планируете ли выпускать подобные книги в дальнейшем?

— У нас вышло четыре книги, готовится пятая. Одна — текстовая: она называется «Можно ли забить гвоздь в космосе» и представляет собой ответы на разные вопросы о космонавтике простым языком. Четвертая вышла на Западе и называется Space Leadership. Сейчас я классический мотивационный спикер — преподаю в «Сколково», читаю лекции по лидерству, мотивации, работе в команде и работе в стрессовых условиях, и эта книга как раз раскрывает суть моих лекций. Пятая книжка будет детской, ее рабочее название — «Сказки о звездном небе». Она написана по уникальной методике, которая существует в Звездном городке, — как легко запомнить все созвездия благодаря ассоциациям. Ее разработал талантливый преподаватель, который готовил еще первый отряд космонавтов. К сожалению, он уже ушел из жизни. Мы решили рассказать об этой методике сначала в формате детской книжки-сказки, в которой созвездия — это герои. Дети, запомнив имена героев и картинки созвездий, поймут, где какое созвездие находится. Позже мы хотим выпустить и взрослую книгу, может, и до нее дойдут руки.

— А в других форматах хотели бы поработать — сделать документальный фильм, шоу на YouTube?

— Я уже привык преподавать, читать лекции и немного не понимаю механику YouTube-каналов — как сделать контент востребованным и интересным? Если кто-то загорится такой идеей и привлечет меня как создателя контента или соавтора, с удовольствием присоединюсь. Я считаю, надо использовать любые средства для популяризации космонавтики. Многие космические навыки прекрасно применимы в современной жизни и в современном бизнесе — работа в команде, работа в стрессовых условиях, корпоративная культура безопасности на производстве (тоже актуальная и важная вещь). Считаю, что надо делиться этим опытом, и я уверен, что он будет полезен.

— Теперь ваши фотографии можно увидеть вживую на выставке в галерее «БИЗON». Что для вас важно на выставке, с каким чувством зритель должен с нее уйти?

— Для меня есть две ключевые вещи. Первое — мне очень хочется, чтобы зрители расширили или убрали свои границы. Несмотря на то, что люди стали много путешествовать, мы все равно живем в своем мирке и сохраняем однобокий, своеобразный взгляд на мир. А когда мы смотрим на этот мир сверху, границы расширяются — мы понимаем, что есть много такого, о чем мы совсем не знали.

Второе — мне очень хочется, чтобы люди поняли, какая прекрасная у нас планета и что ее надо беречь. Это самое главное наше богатство — не нефть, не золотые слитки, а та удивительная, разнообразная природа, которую мы еще не до конца испортили своим техническим ростом.

— А вы сами после полетов стали вести более экологичную жизнь?

— Это случилось даже не после полетов, а после путешествия в Индонезию. Мы проехали по Яве, Бали, Комодо, везде была потрясающая природа — и потрясающая помойка. Несмотря на то, что там хорошо подготовленные пляжи, если ты уплываешь на 3 метра от берега, то попадаешь рукой в пластиковый стаканчик или бутылочку. И ты понимаешь, что есть шикарные отели и есть люди, которые выкидывают мусор в реки, который попадает в океан. После этого наша семья начала активно уделять внимание раздельному сбору мусора. Если мы едем в палаточные походы, то обязательно убираем мусор за другими. К сожалению, у нас пока нет культуры не гадить, там где хорошо, и это очень печалит.

В прошлом году я путешествовал на Камчатку и поразился грамотности многих гидов, которые подбирают всё, от бычка до фантика, чтобы, не дай бог, глупые туристы не испортили эту замечательную природу. Это очень здорово, и хочется надеяться, что экологическая сознательность будет воспитываться в наших гражданах. Я возглавляю российское движение школьников и работаю в том числе с экологическими проектами.

«У МЕНЯ ЕСТЬ ОПЫТ КАК КОСМИЧЕСКОЙ, ТАК И НАЗЕМНОЙ ИЗОЛЯЦИИ»

— По образованию вы вирусолог. Как оцениваете пандемию? Некоторые ваши коллеги говорили, что коронавирус не так опасен, как его описывают.

— Тут я вынужден не согласиться. Понятно, что коронавирусная инфекция была известна и ранее, но этот оказался вирус очень хорошо распространяемым, вирулентным, у него достаточно тяжелые медицинские последствия. Вирус пришел надолго, и очаги будут вспыхивать в ближайшие годы. Понятно, что, когда появятся вакцина и хорошее лекарство, станет полегче, но пока надо все-таки необходимо быть осторожными. Вся эта история — нелишнее напоминание всем нам о том, что нужно помнить про гигиену, укреплять здоровье, ведь здоровый человек гораздо легче перенесет инфекцию, чем тот, кто не укрепляет иммунитет. Именно поэтому мы вместе с «Роскосмосом» сделали абсолютно бесплатный проект «Тренировки с космонавтом», который объединил несколько тысяч участников из 50 стран и проходил на «удаленке». Фитнес-тренеры показывали, как делать упражнения в стесненных условиях квартиры, используя в качестве тренировочных тяжестей утюг, кота, ребенка — все что угодно. Мы получили очень много позитивных отзывов, потому что этот марафон помог людям, дал мотивацию и, самое главное, привил им хорошую привычку заниматься фитнесом. Одним из главных призов проекта стало бесплатное восхождение на вулкан Орисаба в Мексике в ноябре со мной и в составе группы. Хороший приз, к которому люди стремились.

— Вы могли бы раскрыть какой-то «космический лайфхак» по продуктивности в изоляции? Возможно, нам вновь предстоит самоизоляция, если эпидемиологическая ситуация ухудшится.

— Всю самоизоляцию я работал говорящей головой, читая различным компаниям лекцию «Дома тоже космос». У меня есть опыт как космической, так и наземной изоляции — я принимал участие в проекте «Марс-500» (эксперимент по имитации пилотируемого полета на Марс — прим. ред). На лекции я показывал, какие бывают проблемы на «удаленке», какие нужны навыки, как работать со своей командой — очень важно проводить мозговые штурмы, разбор полетов и понимать, что всем тяжело. Надо разговаривать с людьми не только по теме работы, но и просто общаться. Когда компании перешли на «удаленку», сотрудники поделились на две группы — первые работают 24/7, потому что раньше они хотя бы уходили с работы, а теперь она сама к ним пришла. Такие люди начинают психологически уставать, у них возникает эмоциональное выгорание. Соответственно, с этим тоже надо бороться, уметь переключаться, четко разграничивать зону рабочую и зону для отдыха и спорта.

Вторая группа людей не может заставить себя работать дома, потому что изначально дом был создан для совершенно других целей — для уюта, отдыха, общения с ребенком или любимым котом. А тут приходится работать, и они не могут заставить себя начать. У таких людей обязательно должен быть расписан график дня с разнообразными активностями — почитали книгу, посмотрели кино, поработали, позанимались спортом, позвонили друзьям и родным. Чем разнообразнее день, тем больше входящей информации получает наш мозг, тем больше он тренируется и развивается — соответственно, человек начинает работать более профессионально и эффективно. Я рассказываю свои истории, делюсь опытом коллег, которые сталкиваются с этими проблемами и решают их.

«МОЙ НАПАРНИК ПО ПЕРВОМУ ПОЛЕТУ СЕЙЧАС ТРЕНИРУЕТСЯ В РАНГЕ КОМАНДИРА СЛЕДУЮЩЕГО КОРАБЛЯ МАСКА»

— Другая тема, до недавнего времени обсуждаемая в СМИ — успешный запуск космического корабля Илона Маска. Как вы относитесь к его деятельности? Некоторые называют его не ученым, а просто хорошим пиарщиком.

— Он однозначно потрясающий пиарщик. Все, что он делает, с точки зрения пиара очень грамотно — наверное, так никто никогда не работал. Чего стоит один запуск манекена за рулем Tesla в космос! Это здорово, потому что такие действия привлекают инвесторов и пробуждают интерес к космонавтике. Вообще, вхождение в космическую сферу частных компаний очень сильно подстегнет отрасль. В космической отрасли есть не только Илон Маск, просто он стал первопроходцем. Свои космические корабли разрабатывают Boeing, Lockheed Martin, подобный бизнес есть у Ричарда Брэнсона. И это очень здорово, потому что появляется новая сфера коммерческого космоса. Когда появятся надежные средства доставки, это сильно продвинет вперед развитие космического туризма, а также снизит затраты государственных космических агентств — ведь можно будет просто заказать корабль под текущие научно-технические миссии у опытной компании. Так что я отношусь к Маску с интересом и хочется пожелать ему удачи, потому что пренебрежение правилами безопасности, одна ошибка откинет всю сферу частных космических компаний на много лет назад. Кроме того, мой напарник по первому полету, Майкл Хопкинс, сейчас тренируется в ранге командира следующего корабля Маска. Я с ним общаюсь, всячески его поддерживаю и буду с интересом следить за его полетом.

— Он не рассказывал вам об особенностях работы с Маском?

— Он профессиональный астронавт NASA, так что скорее пользователь его продукта. Конечно, он много общается с инженерами на тренировках, но не принимает участия в разработке. С астронавтами советуются больше в плане интерфейсов — что удобно, что комфортно, а технические вещи решаются без нас.

— А есть ли в России какие-либо частные космические компании?

— Есть, но они либо очень маленькие, либо только начинают свой путь — находятся на этапе проектирования и защиты своих проектов. Понятно, что космонавтика — очень дорогая игрушка и далеко не каждая страна может позволить себе такие вложения. Передовые страны понимают, что за космонавтикой будущее, поэтому надо вкладываться в аэрокосмические технологии. Когда в отрасль приходит частный инвестор, не факт, что у него будет достаточно денег, чтобы начать разработку фактически с нуля. Поэтому у нас в России эта сфера пока в зачаточном состоянии, хотя есть увлеченные люди, интересные ребята, и хочется им пожелать найти финансирование на свои проекты. Я уверен, что у нас есть специалисты и того же уровня, и даже покруче Илона Маска с командой.

— Но он тоже работает в сотрудничестве с NASA.

— Конечно. На самом деле, всю эту пилотируемую космонавтику создало NASA, когда объявило конкурс частных компаний, чтобы снять с себя бремя строительства кораблей и отдать на аутсорс. Хотя без NASA хорошо и достаточно успешно работал Virgin Galactic Ричарда Брэнсона. Но именно их авария в 2014 году, когда погиб пилот-испытатель, откинула нас на несколько лет назад. Все-таки космонавтика — достаточно опасная штука. Действительно богатый человек может и сам создать космическую компанию, если у него достаточно свободных средств. Таких людей немного, и к тому же такой человек должен быть очень увлечен космосом.

— А насколько готов «Роскосмос» создавать такую индустрию или сотрудничать с частными компаниями?

— Пока сложно сказать, надо посмотреть на опыт партнеров. Думаю, в какой-то момент наши менеджеры придут к той же идее об эффективности взаимодействия с внешним подрядчиком, которому можно заказывать разработку кораблей для доставки человека или грузов.

«МЫ ЖИВЕМ В ЭПОХУ ФЕЙК-НЬЮС И НЕ КАЖДАЯ ИНФОРМАЦИЯ ДОСТОЙНА ДОВЕРИЯ»

— Вы учились в Вашингтоне. Насколько американская наука отличается от российской? Какие у нее есть преимущества и недостатки?

— Мне достаточно сложно об этом говорить. Там очень хорошо развита грантовая система, которую мы только начали осваивать, однако там их в десятки раз больше. Это хорошая, конкурентная среда. Наука за последние годы становится интернациональной — если нужен специалист по какой-то теме, его можно нанять из Китая или из Италии. Моя одноклассница сейчас как раз работает в научной лаборатории в Китае. Мы пока не растеряли свои научные школы, они у нас достаточно сильны. Но прогресс идет вперед с космической скоростью, и нельзя его упускать — сейчас активно внедряются компьютерные технологии, онлайн-образование, что открывает перед учеными гораздо больше возможностей для общения, обмена идеями и совместных проектов.

— А как в России относятся к совместным проектам с американскими учеными?

— Космос всегда очень зависел от политики. Как только появились какие-то трения в отношениях, санкции и прочее, в первую очередь пострадала наука, а именно совместные проекты, в которых были российские мозги, американское финансирование и технические возможности. Не все, но очень многие просто встали и оказались заморожены. Конечно, это обидно, потому что наука не должна зависеть от политики. Это будущее человечества, мы разрабатываем новые подходы, новые технологии, получаем новые знания о том, как бороться с тем же самым COVID-19. Поэтому, как говорил классик: «Ребята, надо жить дружно».

Очень хотелось бы, чтобы в ближайшее время напряжения между странами стало поменьше — я имею в виду и европейских партнеров, и США с Китаем. Тогда появятся интересные совместные научные и космические проекты.

— А с вашими американскими друзьями вы общаетесь так же, как раньше?

— Совершенно. Когда два человека увлечены чем-то общим, все остальное отходит на второй план. Конечно, с кем-то мы не общаемся на политические темы. Но если я понимаю, что человек разумный и относится к любым новостям (американским, европейским или российским) со здоровой долей скептицизма, то мы обсуждаем, что пишет российская пресса, что — американская, делимся своим мнением, советуем друг другу интересные передачи и каналы. Мы живем в эпоху фейк-ньюс, и не каждая информация достойна доверия. Общение у нас дружеское, никаких запретов и ограничений нет.

«НАЧАЛЬСТВО МНЕ СКАЗАЛО: «СЕРГЕЙ, ИЩИ НОВОЕ МЕСТО РАБОТЫ, ТЫ НИКОГДА НЕ ПОЛЕТИШЬ В КОСМОС»

— В одном из интервью вы рассказывали, что ваш дедушка, Михаил Сергеевич Рязанский, был одним из основоположников советской космонавтики: входил в шестерку главных конструкторов. То есть у вас семейная тяга к космосу?

— Это больше совпадение. Действительно, дед был одним из главных конструкторов и очень талантливым инженером. Но он умер, когда я был совсем маленьким. О космосе я никогда не читал, потому что дед был вечно занятой, живущий своей работой, почти никогда не брал отпуск и времени рассказывать внуку о космосе у него не было. Плюс он занимался системами радиометрии, радиоконтроля, то есть технологиями двойного назначения, ему нельзя было рассказывать многие вещи. То, что я пришел в космонавтику, — просто совпадение. Когда я вернулся из Штатов, я пошел работать в Институт медикобиологических проблем РАН, который занимался медицинским сопровождением космических полетов и биоспутников. Я работал над биоспутниками, запускал обезьян в космос. Потом проект закрыли и начали работать с космонавтами, обследовать их до и после полетов, с испытателями — я и сам был испытателем. И потом, когда РАН решила набрать ученых в отряд космонавтов, руководство предложило мне попробовать свои силы. И я написал заявление, совершенно не планируя и не представляя, как идет жизнь в космосе.

— Оглядываясь назад, вы бы что-нибудь поменяли в своем решении?

— Ни за что, даже несмотря на сложную дорогу, сложные проблемы, которые приходилось решать. В один момент начальство официально мне сказало: «Сергей, ищи новое место работы, ты никогда не полетишь в космос. Ты ученый, а летают военные инженеры». Все, что выпало мне в жизни, — хорошая школа, которая и сделала меня таким, какой я есть сейчас.

— А каким именно?

— Я умею добиваться поставленных задач. Если есть цель, я упрямо иду к ней, стратегически обдумывая возможные неприятности. Я понимаю, что умею общаться с людьми, и это помогает решать многие задачи и проблемы, которые возникают в моей нынешней работе. Я не тушуюсь перед сложностями. Трудности бывают, но не вызывают какого-то напряжения, волнения, стресса — это просто очередная задача, которую надо решить. Я отношусь ко всему позитивно и с юмором.

— Как ваша профессия повлияла на вашу семью? Каково это — жить с космонавтом?

— Это тяжело. Когда ты действующий космонавт, тебя вечно нет дома — ты либо в полете, либо готовишься к нему, либо реабилитируешься после него. Это вечные командировки, плотный график, ненормированный рабочий день, часто мы работаем без выходных. Конечно, это накладывает свой отпечаток на семьи — им тяжело. Но они относятся с пониманием, и это главное.

— Сейчас вы являетесь мотивационным спикером. Когда вы решили этим заниматься? Чем вы хотите поделиться со своими слушателями?

— Все в моей жизни происходит совершенно случайно. Одна компания пригласила меня прочитать им лекцию. Поначалу я очень долго отказывался, потому что мне всегда хочется быть полезным. Конечно, я могу увлекательно рассказывать о зверюшках, о звездах, о том, как «наши корабли бороздят просторы Большого театра...» А тут необходимо выступить перед современным бизнесом, у которого есть конкретные задачи и проблемы. И поначалу я не понимал, чем могу быть полезен этим людям. Я знал, что многие мои западные коллеги после выхода на пенсию работают мотивационными спикерами, но я плохо представлял, что это такое. Однако в компании, которая меня позвала, оказались очень хорошие ребята эйчары — молодая, сильная команда. Они объяснили, какие у них есть проблемы и чего они хотят. Тогда я понял, что у меня есть проекты решений, и увидел, что есть целый пласт космического опыта, который не востребован и может быть полезен.

Недаром в западных бизнес-школах многие преподаватели используют примеры из американской космической программы — проект Apollo, крушение шаттла Challenger. Это отличный бизнес-кейс, разбирая который, бизнесмен может понять, как эффективно изменить работу своей команды и применить свежий взгляд. Конечно, и профессионалы должны учить профессионалов, но нужен и взгляд со стороны на похожую проблему. Сегодня я читал лекцию для крупной западной страховой компании. Позже мне позвонили руководители и сказали: «Сергей, все, что вы указали в лекции, на 100 процентов попало в больные точки нашей компании. Это то, что мы хотели услышать». Очень приятно осознавать, что ты приносишь пользу, и твои знания, подходы, истории смогут модернизировать работу компании.

Сергей Рязанский родился 13 ноября 1974 года в Москве.  В 1996 году окончил биологический факультет МГУ и далее работал в Государственном научном центре РФ, Институте медико-биологических проблем РАН. Защитил кандидатскую диссертацию по специальностям «физиология» и «авиационная и космическая медицина». Окончил с отличием магистратуру Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ по специальности «государственное и муниципальное управление».

В качестве командира экипажа «Марс-105» принимал участие в проекте «Марс-500». В 2003 году зачислен в отряд космонавтов. В 2005 году получил квалификацию космонавт-исследователь, а в 2010 году – космонавт-испытатель. Совершил 2 космических полета суммарной продолжительностью 306 суток. Стал первым в мире ученым – командиром космического корабля («Союз-МС05», 2017 год). В ходе космических полетов совершил четыре выхода в открытый космос общей продолжительностью 27 часов 35 минут. Вместе с Олегом Котовым вынес факел Сочинской зимней олимпиады в открытый космос, а второй их выход стал одним из самых продолжительных за всю историю советской и российской космонавтики – 8 часов 7 минут.

Выступает как спикер по лидерству, мотивации, командообразованию и работе в стрессовых условиях; с 2016 года является председателем общероссийской общественно-государственной детско-юношеской организации «Российское движение школьников»; с 9 марта 2017 года вошел в состав наблюдательного совета российского антидопингового агентства «РУСАДА».

Награды: звания «Герой Российской Федерации» и «Летчик-космонавт РФ»; медали им. Гагарина и им. Рязанского федерации космонавтики России; сертификат NASA за личный вклад в работу над международным проектом «Бион-11»; диплом за существенный вклад в международный 240-суточный эксперимент по симуляции космического полета SFINCSS.